Kazhes pierakstu burtnīca

Zinu, ka okupācijas dienā nav piedienīgi kaut ko šādu publicēt, bet DELFI ieraudzīts raksts radīja burtiski nepieciešamību to papildināt ar citātu no grāmatas.

Kristovskis:

Мы должны убедить людей, которые после Второй мировой войны развивались вместе со всей Европой, что мы относимся к ним, что мы не менее конкурентоспособны, талантливы, что мы не только какой-то коррумпированный народ, как, к сожалению, в нынешних условиях мы иногда вынуждены себе приписывать. Оккупация не только в прошлом… она имеет очень тяжелые последствия с реальным материальным и, хочу подчеркнуть, морально-этическим ущербом

Peļevins grāmatā "Ананасная вода для прекрасной дамы":

Любой дипломатический или публицистический дискурс всегда имеет два уровня:
1) внешний, формально-фактологический (геополитический),
2) «сущностный» — реальное энергетическое наполнение дискурса, метатекст.
Манипуляции с фактами служат просто внешним оформлением энергетической сути каждого высказывания. Представьте, например, что прибалтийский дипломат говорит вам на посольском приеме:
— Сталин, в широкой исторической перспективе, — это то же самое, что Гитлер, а СССР — то же самое, что фашистская Германия, только с азиатским оттенком. А Россия, как юридический преемник СССР — это фашистская Германия сегодня.
На сущностно-энергетическом уровне эта фраза имеет приблизительно такую проекцию:
«Ванька, встань раком. Я на тебе верхом въеду в Европу, а ты будешь чистить мне ботинки за десять евроцентов в день».
На этом же уровне ответ, разумеется, таков:
«Соси, чмо болотное, тогда я налью тебе нефти — а если будешь хорошо сосать, может быть, куплю у тебя немного шпрот. А за то, что у вас был свой легион СС, еврейцы еще сто лет будут иметь вас в сраку, и так вам и надо».
Но на геополитический уровень сущностный ответ проецируется так:
— Извините, но это довольно примитивная концепция. Советский Союз в годы Второй мировой войны вынес на себе главную тяжесть борьбы с нацизмом, а в настоящее время Россия является важнейшим экономическим партнером объединенной Европы. И любая попытка поставить под вопрос освободительную миссию Красной Армии — это преступное бесстыдство, такое же отвратительное, как отрицание Холокоста.